Треска — основной потребитель мойвы, хотя другие виды рыб, морские птицы и млекопитающие тоже играют большую роль в этом отношении. Численность запаса трески в Баренцевом море достигала пика около 2013 г. и с тех пор снижается, однако по-прежнему остается выше долгосрочного среднего значения.
Питание, прирост и половое созревание трески
На рис. 4.2.1 и 4.2.2 показаны потребление и состав пищи трески.
Нерестовый запас трески и, следовательно, численность старой крупной рыбы все еще очень велики. Расчетная биомасса мойвы, потребляемой треской за последние годы, приближается к биомассе всего запаса мойвы, а в некоторые годы превышает ее (рис. 4.2.3). Уровни численности других хищников, помимо трески, также высокие и, насколько нам известно, стабильные.
Расчетное потребление мойвы треской в первом и втором полугодиях показало картину, меняющуюся со временем. В более ранние периоды потребление в течение 1-го и 2-го кварталов находится на высоком уровне. Это потребление в период нереста, а также в весеннее время и в начале лета перед сезонными кормовыми миграциями мойвы. Однако в последнее десятилетие существенное отличие состояло в выраженном увеличении до гораздо более высокого уровня потребления в 3-м и 4-м кварталах (рис. 4.2.3). Это отражает смещение запаса трески к северу и большее пространственное перекрывание популяций трески и мойвы в условиях недавнего потепления.
На рис. 4.2.4 показано, что между долей сайки в рационе трески и акустическими оценками сайки существует определенная взаимосвязь.
Предполагаемая биомасса креветок в Баренцевом море достигла пика в 2018 году, а затем уменьшилась. Тенденции относительно биомассы креветок в некоторой степени отражаются на рационе трески (рис. 4.2.5). Следует отметить, что доля креветок
Мойва — главный кормовой объект для трески. Высокая или низкая биомасса запаса мойвы влияет на биологическое состояние трески.
Во время первого периода падения численности мойвы (1985–1989 гг.) важность мойвы в рационе трески снизилась с 53 % в 1985 г. до 20–22 % (максимально) в остальные годы падения. В течение того периода наблюдалось увеличение доли другой добычи, в частности гипериид, которые составляли 7–23 % рациона трески, и морского окуня, который составил 3–18 %.
Во время второго падения численности мойвы (1993–1997 гг.) доля (по весу) мойвы в рационе трески была высокой в течение первых двух лет (47 и 30 %), а затем последовало ее снижение до 6–16 %. В течение этого периода у трески резко — с 4–11 % до 18–26 % рациона — возрос каннибализм. Кроме того, наблюдалось более интенсивное потребление гипериид (1–12 %), однако доля потребленных гипериид была все же гораздо ниже, чем в первый период падения.
Во время третьего падения численности мойвы (2003–2006 гг.) потребление мойвы треской оставалось довольно высоким (10–26 %). В рационе трески в схожих долях присутствовало несколько альтернативных кормовых групп: молодь пикши (6–11 %) и трески (5–10 %), сельдь (3–11 %), путассу (1–5 %) и гиперииды (1–12 %). Потребление мойвы треской в самые последние годы остается довольно стабильным (17–31 %), но оно значительно ниже, чем в прежние периоды высокой численности мойвы (в среднем 36–51 %). В последние годы у трески отмечается относительно разнообразный рацион: стабильно высокое потребление молоди трески и пикши (6–11 и 5–11 % соответственно), других видов рыб (11–15 %) и других кормовых групп (21–33 %) (в основном гребневиков и крабов).
Исследования рациона трески в районе к северу от 76° с ш. показали различные виды интенсивности питания в трех различных локальных зонах (Долгов и Бензик, 2014). Интенсивность питания трески была низкой (149–169 0/000) в зонах вблизи западного и южного побережья Шпицбергена — там, где треска поедает рыбу непромысловых видов. Другие локальные зоны характеризовались высокой интенсивностью питания (СИП 214–251–169 0/000) преимущественно мойвой; потреблялись также нецелевые виды (липариды и керчаковые), сайка и гиперииды. В этих двух зонах треска традиционно проводит летние месяцы. Третья зона (Земля Франца-Иосифа, северная часть Новой Земли и прилегающие регионы) стала местом обитания, доступным для трески, только с 2008 г.; в этой зоне треска интенсивно (СИП 284–340 0/000) питается сайкой и мойвой. Экспансия трески в северном направлении и ее перемещение в северо-восточную часть Баренцева моря приводят к улучшению кормовых условий для трески при высокой биомассе ее запаса и снижении численности основной добычи (мойвы и сайки). Однако треска интенсивно питалась мойвой и сайкой в 2015–2018 гг., несмотря на их уменьшенные запасы (рис. 4.2.5). В 2019 г. потребление этих важных кормовых объектов было гораздо ниже и происходило в довольно ограниченных зонах в северной части Баренцева моря по сравнению с предыдущими годами.
Кроме того, недавно в рационе трески появились некоторые новые кормовые объекты. Резидентный краб-стригун (Chionoecetes opilio) стал сравнительно важным кормовым объектом для трески, особенно для крупной трески в восточной части Баренцева моря вдоль Новой Земли (Долгов и Бензик, 2016, Holt et al., 2021). Доля (по весу) краба-стригуна в рационе трески резко возросла начиная с 2014 г. (рис. 4.2.6). В противоположность этому два других нерезидентных вида краба (камчатский краб и глубоководный краб Geryon trispinosus) не стали более важными для рациона трески. Вероятно, это различие вызвано более значительным перекрыванием ареалов трески и краба-стригуна и его более подходящей для питания трески формой тела и размером.
Вес по возрастным группам молодой трески, значение которого получено во время зимней съемки, снизился в последние годы (рис. 4.2.8) и был в 2021 году самым низким или очень близким к весу особей, относящихся к возрастным группам 3–7. Однако тенденция к снижению темпов роста, похоже, сейчас исчезла. Что касается потребления, то наибольшее снижение потребления в расчете на особь наблюдалось в возрасте 2 лет, и это хорошо соответствует снижению темпов роста с 2 до 3 лет, зарегистрированных во время проведения зимней съемки (рис. 4.2.9). Половозрелость по возрастным группам у трески существенно снизилась в 2015–2016 гг., однако затем вновь повысилась. Всё же значения, полученные в 2021 году, несколько ниже зарегистрированных в 2000–2010 гг. (рис. 4.2.10).
Рис. 4.2.9. Потребление трески в возрасте 2 года и прирост с 2 до 3 лет.
Рис. 4.2.10. Половозрелость трески в возрасте 6–9 лет (ICES 2021).